Если пациент хочет жить, медицина бессильна.
Маленькая Интегра | маленький Максвелл. Игры в песочнице. "Я тебе еще покажу!"
читать дальшеТень пала на ненавидимую Энрико песочницу. В самом деле, что ему этот песок? Он бы с гораздо большим удовольствием посидел бы в библиотеке приюта. И хотя в свои 11 лет он ещё не слишком свободно владел латынью, чтобы осилить те книги, которые падре Андерсон называл «необходимым кладезем, что юноша должен для себя открыть», там была масса интересного, мягкие кожаные кресла и жаркий камин. А в третьем шкафу на пятой полке слева… в прочем, не будем сожалеть о потерянном. Достать эти журналы было очень сложно, а скрыть их от всевидящего ока Падре было ещё сложнее. Хотя Энрико догадывался, что тут не обошлось без дятла. Мелкого косоглазого четырёхглазого вечно правильного и послушного дятла. О второй кандидатуре он предпочитал не думать. Во-первых, Хайнкель могла и побить, несмотря на хлипкое телосложение. А во-вторых, половина денег, ушедших на журналы принадлежала ей. И за покупками бегала тоже она. Хотя без Энрико всё равно бы ничего не вышло, поскольку он придумал, как можно выбраться из-под неусыпного надзора отца Александра. И какого дьявола Хайнкель показала их своей закадычной подружке? Ведь не могла не показать. В результате сегодня Энрико просто не мог сидеть и очень сильно надеялся, что у Хайнкель ситуация примерно такая же. Однако, сегодня, библиотека была закрыта для воспитанников. Краем уха Энрико слышал, что приехали какие-то важные люди, которые хотели переговорить с директором интерната. Причём, падре Андерсон на вопросы отвечать отказался в манере «пошла вон отсюда, похотливая душонка» прежде чем самому проследовать в корпус библиотеки. В любом случае, забавляться в песочнице было как-то несолидно.
Альтернативу представляла собой кучка детей, перебрасывающих мяч неподалёку. Но активный отдых будущего самого главного человека на земле как-то не привлекал. Он нашёл себе занятие интереснее, стоило всего-то заглянуть на кухню. Сейчас у него в кармане лежал пустой спичечный коробок, в котором скрипя брюшком о картон дрожал самый настоящий итальянский таракан. В своей жизни, помимо людей, которые его презирали, Энрико ненавидел две вещи – тараканов и песочницы. Вторых, потому что у него никогда не было своих игрушек, чтобы чувствовать себя наравне с теми, с кем ему приходилось играть, а первых он не любил за вездесущесть. Они, словно древние вампиры из сказок-ужастиков пролезали всюду. А в интернате ещё имели привычку падать ночью с потолка, когда проводили очередные попытки от них избавиться. Но нелюбовь ведь не означала возможности использовать одно против другого? Энрико выудил из песка лопатку и принялся за работу. Через полчаса лабиринт не лабиринт, но парочка рвов и ухабов была готова. Можно было выпускать Минотавра.
-- Кгасотища, – раздалось над ухом. Голос был мало того, что тонкий и картавый, так ещё незнакомый. Энрико обернулся. Девочка, лет 6-7 в аккуратном костюмчике, неброском, но явно более дорогом, чем могли носить воспитанники. Глаза под огромными очками походили на чайные блюдца. Как она попала на охраняемую территорию?
-- Пгивет, – девочка улыбнулась, обнажив ровные зубки с прорехой. – Меня зовут Интегга. А что ты играешь в песочнице? Вгоде бы уже стаговат для неё?
-- Не твоё дело, – огрызнулся Энрико,
-- Почему? – девочка вскинула брови вверх. – Папа всегда говогит, что мне до всего должно быть дело.
Энрико скрипнул зубами так, что услышала даже эта малявка и сделала шаг назад. Ему было уже глубоко плевать, кто она, откуда здесь взялась, почему одета лучше, чем кто бы то ни было из его знакомых. Всё что он хотел – это спровадить её и её трещащий рот куда подальше. Очевидный способ для этого был…
-- Собираюсь устроить тараканьи бега, – он достал из кармана коробок и показал ей.
-- Тагаканьи бега? КЛАСС! Можно посмотреть? А тагакан у тебя есть? – девочка захлопала в ладоши. Энрико четырхнулся про себя и тут же перекрестился («А ты, что – католик?» -- тут же последовал вопрос). Реакция была прямо противоположной той, которую он ожидал. Подобным образом могла бы реагировать Хайнкель… но она бы ни за что не согласилась бы взять в руки насекомое. Посмотреть – всегда пожалуйста, взять – ни за какие пирожные!
-- Валяй, можешь даже сама его запустить. Меня зовут Энрико, Энрико Максвелл, будем знакомы, – мальчик протянул руку с коробком собеседнице. Она сморщилась, когда он назвал фамилию, на секунду задумалась и набрала в грудь побольше воздуха.
-- Интеглал Фэйгбгук Вингейтс Хеллсинг, вот, – Единым духом выпалила аристократка и взяла коробок, открыла его и аккуратно вытащила заключённого на свет. Поражение было полным. Оставалось только смотреть на то, как она, присев на корточки запускает таракана в построенную в поте лица Энрико трассу. И пытаться вспомнить, почему фамилия кажется такой знакомой. А потом лететь туда же лицом в песок, получив ощутимый толчок в спину.
-- Господь всемогущий, Энги, ты живой ещё? А почему ты так смешно гуками махаешь, когда падаешь? А сильно больно? А что вообще?..
«Энри, значит, потом вообще кличкой какой-нибудь обзовёт, как пёсика? И, вообще, что произошло, святая Мария и Апостолы!» – отплёвываясь от песка и остатков не успевшего улизнуть таракана, Энрико поднялся на колени. И увидел мяч, любимый мяч Хайнкель.
-- Ой, мячик, кгасивыыыыый… а чей?
-- Да ничей. – Энрико злобно смотрел на подбежавшую за мечом девочку с всклокоченными соломенными волосами, – ты совсем обалдела?!
-- В следующий раз будешь лучше прятать, ой, гомен, прыгать. У меня до сих пор задница болит, – огрызнулась оперативница и подхватила орудие преступления.
-- Вот у своей подружки и спроси, кто Падре стукнуть мог, – не остался в долгу мозговой центр.
-- Что за «гомен»? – Интегра с интересом смотрела на новое действующее лицо.
-- Ну, Юми говорит, что это что-то типа нашего «извини», зато звучит по-моему прикольнее. А ты, вообще, кто? – Хайнкель с интересом рассматривала девочку. – по одежде вроде не нашенская.
-- Интеггал. – Девочка выпятила грудь.
-- Чеееееего? – Хайнкель рассмеялась, – слыхала я, как старшие ребята так ругались после математики.
Интегра насупилась и шмыгнула носом, видимо шутки по поводу имени было для неё больной темой. Энрико взял на заметку. А потом она радостно вскрикнула и с криком «папа!» побежала на встречу к высокому светловолосому мужчине, который показался из дверей приюта в компании директора и падре Андерсона с хмурым лицом, которое сменилось на добрую и ласковую улыбку при виде девочки. Артур посадил дочь на плечи и направился к выходу и ожидавшему его автомобилю. Радостно болтая ногами, девочка помахала на прощание своим новым знакомым.
-- Чё за ИнтегГал? – Хайнкель проводила семейство завистливым взглядом.
-- Не что, а кто, – прошептал Энрико. Он не мог свободно читать на латыни, но «Сравнительный анализ геральдики Итальянского королевства и иных стран» он зачитал до дыр, – Интеграл Фейрбрук Вингейтс Хеллсинг. Дочь Артура Хеллсинга. Прямой потомок основателя рода Абрахама ван Хеллсинга. Британская аристократка. Познатнее иных будет.
-- Мда. Бывает. Пошли с нами в вышибалы? А то на тебя смотреть тошно, вечно сидишь, в книги зароешься…
-- Ну, организовать нам травмы – это по твоей части, ухмыльнулся Энрико.
-- А по твоей – планы, которые никогда не срабатывают. – Хайнкель подбросила мяч, – пошли, я даже позволю тебе быть капитаном.
-- Ну, если так… – Энрико бросил последний взгляд на отъезжающий Кадиллак, стараясь посильнее запечатлеть в памяти лицо Хеллсинг. Сегодня она разгромила его по всем фронтам. Но как знать, если он станет самым главным, а он им станет, то рано или поздно он встретится с ней вновь и тогда… Энрико улыбнулся светловолосой подруге, – Я тебе ещё покажу, как я умею планировать!
Апд: Интегра | Алукард в виде Влада. Конная прогулка зимой в Шотландии. Попасть в буран.
Чтобы я писал А/И? Не смешите мои тапочки.
Для перевода использовался онлайн-переводчик, поэтому румынский может быть кривой.
читать дальшеТихо скрипела подпруга, хрустел снег под копытами гнедой лошади. Позвякивал клинок на поясе всадницы. Одиноко смотрела луна, изредка проглядывая из-за облаков. Лесная тропинка, окружённая сплошной сосновой чащобой производила благостное впечатление. Интегра сегодня оценила всю пользу дальних командировок. Когда пришёл запрос на выезд в курортную зону Шотладских гор, леди далеко не обрадовалась. Уже неделю по всей Англии зима праздновала бал, её генералы-морозы танцевали нескончаемый вальс с фрейлинами-метелями. Хотелось по вечерам завернуться в плед перед камином с бокалом виски, а не прочёсывать леса в поисках очередного исходящего слюной по крови придурка. Примерно в таких же выражениях высказался Алукард, заявив, что камин, гроб и кровь он не променяет на снег, вьюгу и охоту. Приказу выдвигаться, он, естественно, подчинился, но всю поездку изводил Интегру едкими комментариями о предстоящих перспективах. В прочем, вампир изменил своё мнение, когда узнал, что в непосредственной близости от отеля, где происходили убийства, находится конное хозяйство. Вытравить из бывшего господаря любовь к лошадям не смогли ни столетия, ни прогресс. Интегру преследовало ощущение того, что, когда они, наконец, найдут кровососа, Алукард откажется уезжать. Но вампира ещё надо было найти. Аналитики говорили, что наибольшая вероятность попадала на то, что он устроил себе логово где-то в лесу и выходит на рейды по соседним деревням и отелям. В прочем, во всём были и свои плюсы. Ночью лес был прекрасен. Если бы не необходимость постоянно быть настороже, Интеграл бы чувствовала себя, словно на отдыхе, которого у неё никогда не было. Следом слышалось лёгкое пыхтение – Серас наотрез отказалась подходить к «этим жутким животным», которые сами её боялись до дрожи, и шла на лыжах, таща помимо Харконенна ещё и рацию. Довеском был десяток Гусей. Гораздо удобнее было бы использовать снегоходы, но это создавало ненужный шум, кроме того, в лесу особо не погоняешь. От вертолётной разведки также пришлось отказать по причине скрытности. Вертолётов тут отродясь не видали, кроме спасателей. Но спасать было некого. Вампир был не дурак. Кто-то другой на его месте начал бы имитировать несчастные случаи, раскидывать тела по нередким тут ущельям. Но поиски с использованием вертолётов могли бы послужить источником сведений о его логове. Убивал он всегда недалеко от построек, поэтому район его предполагаемого местонахождения имел достаточно широкие границы. Увидев вертолёты, кровосос мог что-нибудь заподозрить и исчезнуть, если он не был слишком самонадеян. Это-то Интегру и беспокоило. Ловить обезумевший молодняк было просто, а здесь всё указывало на достаточно древнего и опасного хищника. А значит, будет далеко не так просто, как обычно. И нельзя затягивать – если вампир поймёт, что объявлена охота, все усилия можно считать потраченными впустую. Поэтому пришлось привлечь гораздо больше людей, чем планировалось. Если считать Алукарда за отдельную группу, то сейчас их в операции участвовало десять, что составило больше ста человек. Пришлось даже привлекать местных.
Лошадь недовольно фыркнула. За ней вообще почти с самого выхода наблюдалось беспокойство, но леди не обращала на это внимание, посчитав, что животное реагирует на вампиршу. Но последние полчаса лошадь фырчала всё чаще, словно что-то чувствовала. Что опять же не добавляло спокойствия. Но в то же время, кругом была тишина и покой. Подобный диссонанс имел своё жутковатое великолепие. И нарушать его было также жутко, как и пребывать в нём.
Запищал передатчик, леди натянула поводья, останавливая лошадь.
– Да, Мышь-1 на связи, – Серас приложила передатчик к уху. Из динамика послышалось шипение и бормотание с интонациями Бернадотте. Приём в этом районе был ужасен, – Да, поняла. Спасибо, «Гнездо».
Вампирша отключила рацию и взглянула на командира:
– Леди, капитан передал, что в районе неблагоприятный метеорологический прогноз. На нас может идти буран. Надо возвращаться.
– И похоронить шансы найти объёкт? Ни за что! – признавать поражение Интегра не собиралась.
– Сэр Интеграл, разрешите обратиться, – встрял один из наёмников, – лучше проиграв битву, вернуться живым и взять реванш, чем остаться на поле боя. В буране мы замёрзнем нафиг. Кровосос отсюда никуда не денется.
– Мы тут торчим уже третьи сутки. И ни одного нового эпизода. Раньше они происходили стабильно раз в два дня, – лошадь в очередной раз фыркнула и переступила с ноги на ногу. Интегра потрепала её по шее, успокаивая, – Если мы его сегодня не найдём, ставлю бутылку моего любимого виски, что не найдём никогда.
– Но…
– Я вам деньги плачу не за подметание полов! – отрезала Интегра.
– Но леди Хеллсинг, это же не разумно! – теперь эстафету взяла Серас, – Хозяин не одобрит, что вы рискуете собой в совершенно ненужном случае.
– А для этого ты идёшь со мной, как телохранитель, – лошадь дёрнула головой, словно выражая своё отношение к упрямству своей наездницы.
– А как же люди? Я всех вытащить не смогу, – Серас не оставляла попыток воззвать к голосу разума.
– Я сказала, что мы идём дальше. Это приказ! И он не обсуждается. Понято?!
– Так точно...
Первый снег пошёл через полчаса, сначала отдельными хлопьями, потом все чаще и чаще. В итоге метель стала настолько сильной, что разобрать что-то в пределах десятка метров было просто невозможно. Интегра уже была почти готова повернуть назад, но доносящийся сзади мат наемников, к которому периодически добавлялись тихие комментарии Серас, не позволяли её это сделать. Признать поражение после того, как она объявила, что пойдёт до конца, было немыслимо, даже если безрассудно! А найти что-либо при такой погоде было невозможно в принципе! Разум боролся с гордостью. И мог бы бороться ещё долго…
Фигура в красном плаще появилась настолько внезапно, словно вышла из несуществующей стены. Вампир был настолько же запорошен снегом, насколько зол.
– Интегра, ты с ума сошла?! Людям тут делать уже нечего! Вас же занесёт как мышей, – алые глаза сверкали из-под полов белой шляпы.
– Хозяин, что вы тут делаете? – в голосе Серас звучала искренняя радость… и надежда.
– Что ты тут делаешь? – леди пыталась одновременно успокоить брыкающуюся лошадь, сторонящуюся чудовища, – Ты должен быть в десяти километрах от нас.
– Я вижу и слышу всё, что видит и слышит полицейская. Когда хочу, разумеется. Ты потащилась сама и потащила людей в буран, хотя прекрасно понимаешь, что тебе сейчас тут ничего не светит! И ещё потащила сюда бедное животное! Она же боится метели, тебе не видно, что ли? – вампир пылал праведным гневом, – единственное, на что ты тут рискуешь нарваться, это на нашего клиента с пустым желудком! И он сможет на вас выйти так, что вы не заметите. И ты думаешь, что сможешь с ним сражаться здесь и сейчас?!
– Предложи альтернативу, слуга. Нам надо его найти! И если такой умный, то успокой эту конягу сам! – почти прокричала Интегра, когда сорванный с ближайшей сосны ком снега упал её прямо на голову.
– Оставь этот лес на меня! И возвращайся к огню и пледу. От этого всем будет гораздо лучше, тебе в первую очередь. И не говори, что подобная идея тебе не приходила в голову, Интегра! – Алукард плавно, словно скользя по воздуху, не проваливаясь в снег, приблизился к лошади и положил руку на ей на голову, поглаживая и шепча: «Draga mea, în linişte, calm... Calmeaza-te, totul va fi bine»*. Кобыла сначала испуганно и нервно дёргала головой, но с места не двигалась. Потом проявления нервозности стали слабее, в итоге тёплый и влажный язык лизнул вампира по рукам. Алукард с довольным выражением лица потрепал лошадь по шее и взглянул в глаза Интегре.
– Ну, так что, хозяйка? – Интеграл встретила в его глазах волю, равную своей, волю подчинённую, но требующую повиновения. Волю, подавляющую гордость. И на стороне этой воли был её разум.
– Разрешаю снятие печатей до 1-го уровня. Приказываю найти и уничтожить объект.
Вампир поклонился и распался на облачко чёрного тумана, вспухли многочисленные глаза, туман словно питаясь ночной темнотой разросся, уплотнился, складываясь в тёмную фигуру всадника на гигантском чёрном жеребце. Серас восхищенно пискнула. Снежным серебром сверкали тяжёлые доспехи, поблёскивали тёмные ножны бастарда. Вороновым крылом развевались волосы. Алый взгляд дышащего дымом коня отражался в багровом огне глаз наездника. Чёрный плащ развевался на ветру. Он слился с ночным воздухом, отбросил тени на окружающие деревья, из каждого лучика тьмы в ночь вырвались сотни летучих мышей, водоворотом закружившихся вокруг людей. Нетопыри, танцуя воздушный вальс вокруг вампира, взмыли вверх, образовав в ночном небе чудовищную воронку. В недосягаемой вышине хоровод распался, и соглядатаи разделились, часть понеслась поверх кромок деревьев, часть спикировала вниз и заскользила между деревьями. В ночной тишине раздался вой живых слуг вампира, со всех окрестностей, притягиваемые несгибаемой волей, ночные хищники собирались, чтобы принять участие в забаве своего господина.
– Să înceapă jocul Wild Hunt!** – Граф дёрнул поводья, жеребец встал на дыбы и сорвался в галоп, выбивая из-под копыт комья снега. Лошадь Интегры проводила его затуманенным взглядом. «Вот теперь буря действительно началась», – подумала Интегра и обернулась к следующим за ней оперативникам, – Серас, передай остальным группам. Мы возвращаемся.
На лицах людей расцвели лучики света и предвкушения тепла и еды. Вампирша козырнула и потянулась за рацией…
Ветер усилился, кидая снег в спину возвращающихся людей, срывая его с веток им на головы, словно Лесной Царь говорил, что в его владениях людям делать нечего. Издалека раздался приглушённый хохот вампира – гончие взяли след.
* – «Дорогая, тихо, спокойно... успокойся, всё будет хорошо».
** – «Да начнётся Дикая Охота!»
читать дальшеТень пала на ненавидимую Энрико песочницу. В самом деле, что ему этот песок? Он бы с гораздо большим удовольствием посидел бы в библиотеке приюта. И хотя в свои 11 лет он ещё не слишком свободно владел латынью, чтобы осилить те книги, которые падре Андерсон называл «необходимым кладезем, что юноша должен для себя открыть», там была масса интересного, мягкие кожаные кресла и жаркий камин. А в третьем шкафу на пятой полке слева… в прочем, не будем сожалеть о потерянном. Достать эти журналы было очень сложно, а скрыть их от всевидящего ока Падре было ещё сложнее. Хотя Энрико догадывался, что тут не обошлось без дятла. Мелкого косоглазого четырёхглазого вечно правильного и послушного дятла. О второй кандидатуре он предпочитал не думать. Во-первых, Хайнкель могла и побить, несмотря на хлипкое телосложение. А во-вторых, половина денег, ушедших на журналы принадлежала ей. И за покупками бегала тоже она. Хотя без Энрико всё равно бы ничего не вышло, поскольку он придумал, как можно выбраться из-под неусыпного надзора отца Александра. И какого дьявола Хайнкель показала их своей закадычной подружке? Ведь не могла не показать. В результате сегодня Энрико просто не мог сидеть и очень сильно надеялся, что у Хайнкель ситуация примерно такая же. Однако, сегодня, библиотека была закрыта для воспитанников. Краем уха Энрико слышал, что приехали какие-то важные люди, которые хотели переговорить с директором интерната. Причём, падре Андерсон на вопросы отвечать отказался в манере «пошла вон отсюда, похотливая душонка» прежде чем самому проследовать в корпус библиотеки. В любом случае, забавляться в песочнице было как-то несолидно.
Альтернативу представляла собой кучка детей, перебрасывающих мяч неподалёку. Но активный отдых будущего самого главного человека на земле как-то не привлекал. Он нашёл себе занятие интереснее, стоило всего-то заглянуть на кухню. Сейчас у него в кармане лежал пустой спичечный коробок, в котором скрипя брюшком о картон дрожал самый настоящий итальянский таракан. В своей жизни, помимо людей, которые его презирали, Энрико ненавидел две вещи – тараканов и песочницы. Вторых, потому что у него никогда не было своих игрушек, чтобы чувствовать себя наравне с теми, с кем ему приходилось играть, а первых он не любил за вездесущесть. Они, словно древние вампиры из сказок-ужастиков пролезали всюду. А в интернате ещё имели привычку падать ночью с потолка, когда проводили очередные попытки от них избавиться. Но нелюбовь ведь не означала возможности использовать одно против другого? Энрико выудил из песка лопатку и принялся за работу. Через полчаса лабиринт не лабиринт, но парочка рвов и ухабов была готова. Можно было выпускать Минотавра.
-- Кгасотища, – раздалось над ухом. Голос был мало того, что тонкий и картавый, так ещё незнакомый. Энрико обернулся. Девочка, лет 6-7 в аккуратном костюмчике, неброском, но явно более дорогом, чем могли носить воспитанники. Глаза под огромными очками походили на чайные блюдца. Как она попала на охраняемую территорию?
-- Пгивет, – девочка улыбнулась, обнажив ровные зубки с прорехой. – Меня зовут Интегга. А что ты играешь в песочнице? Вгоде бы уже стаговат для неё?
-- Не твоё дело, – огрызнулся Энрико,
-- Почему? – девочка вскинула брови вверх. – Папа всегда говогит, что мне до всего должно быть дело.
Энрико скрипнул зубами так, что услышала даже эта малявка и сделала шаг назад. Ему было уже глубоко плевать, кто она, откуда здесь взялась, почему одета лучше, чем кто бы то ни было из его знакомых. Всё что он хотел – это спровадить её и её трещащий рот куда подальше. Очевидный способ для этого был…
-- Собираюсь устроить тараканьи бега, – он достал из кармана коробок и показал ей.
-- Тагаканьи бега? КЛАСС! Можно посмотреть? А тагакан у тебя есть? – девочка захлопала в ладоши. Энрико четырхнулся про себя и тут же перекрестился («А ты, что – католик?» -- тут же последовал вопрос). Реакция была прямо противоположной той, которую он ожидал. Подобным образом могла бы реагировать Хайнкель… но она бы ни за что не согласилась бы взять в руки насекомое. Посмотреть – всегда пожалуйста, взять – ни за какие пирожные!
-- Валяй, можешь даже сама его запустить. Меня зовут Энрико, Энрико Максвелл, будем знакомы, – мальчик протянул руку с коробком собеседнице. Она сморщилась, когда он назвал фамилию, на секунду задумалась и набрала в грудь побольше воздуха.
-- Интеглал Фэйгбгук Вингейтс Хеллсинг, вот, – Единым духом выпалила аристократка и взяла коробок, открыла его и аккуратно вытащила заключённого на свет. Поражение было полным. Оставалось только смотреть на то, как она, присев на корточки запускает таракана в построенную в поте лица Энрико трассу. И пытаться вспомнить, почему фамилия кажется такой знакомой. А потом лететь туда же лицом в песок, получив ощутимый толчок в спину.
-- Господь всемогущий, Энги, ты живой ещё? А почему ты так смешно гуками махаешь, когда падаешь? А сильно больно? А что вообще?..
«Энри, значит, потом вообще кличкой какой-нибудь обзовёт, как пёсика? И, вообще, что произошло, святая Мария и Апостолы!» – отплёвываясь от песка и остатков не успевшего улизнуть таракана, Энрико поднялся на колени. И увидел мяч, любимый мяч Хайнкель.
-- Ой, мячик, кгасивыыыыый… а чей?
-- Да ничей. – Энрико злобно смотрел на подбежавшую за мечом девочку с всклокоченными соломенными волосами, – ты совсем обалдела?!
-- В следующий раз будешь лучше прятать, ой, гомен, прыгать. У меня до сих пор задница болит, – огрызнулась оперативница и подхватила орудие преступления.
-- Вот у своей подружки и спроси, кто Падре стукнуть мог, – не остался в долгу мозговой центр.
-- Что за «гомен»? – Интегра с интересом смотрела на новое действующее лицо.
-- Ну, Юми говорит, что это что-то типа нашего «извини», зато звучит по-моему прикольнее. А ты, вообще, кто? – Хайнкель с интересом рассматривала девочку. – по одежде вроде не нашенская.
-- Интеггал. – Девочка выпятила грудь.
-- Чеееееего? – Хайнкель рассмеялась, – слыхала я, как старшие ребята так ругались после математики.
Интегра насупилась и шмыгнула носом, видимо шутки по поводу имени было для неё больной темой. Энрико взял на заметку. А потом она радостно вскрикнула и с криком «папа!» побежала на встречу к высокому светловолосому мужчине, который показался из дверей приюта в компании директора и падре Андерсона с хмурым лицом, которое сменилось на добрую и ласковую улыбку при виде девочки. Артур посадил дочь на плечи и направился к выходу и ожидавшему его автомобилю. Радостно болтая ногами, девочка помахала на прощание своим новым знакомым.
-- Чё за ИнтегГал? – Хайнкель проводила семейство завистливым взглядом.
-- Не что, а кто, – прошептал Энрико. Он не мог свободно читать на латыни, но «Сравнительный анализ геральдики Итальянского королевства и иных стран» он зачитал до дыр, – Интеграл Фейрбрук Вингейтс Хеллсинг. Дочь Артура Хеллсинга. Прямой потомок основателя рода Абрахама ван Хеллсинга. Британская аристократка. Познатнее иных будет.
-- Мда. Бывает. Пошли с нами в вышибалы? А то на тебя смотреть тошно, вечно сидишь, в книги зароешься…
-- Ну, организовать нам травмы – это по твоей части, ухмыльнулся Энрико.
-- А по твоей – планы, которые никогда не срабатывают. – Хайнкель подбросила мяч, – пошли, я даже позволю тебе быть капитаном.
-- Ну, если так… – Энрико бросил последний взгляд на отъезжающий Кадиллак, стараясь посильнее запечатлеть в памяти лицо Хеллсинг. Сегодня она разгромила его по всем фронтам. Но как знать, если он станет самым главным, а он им станет, то рано или поздно он встретится с ней вновь и тогда… Энрико улыбнулся светловолосой подруге, – Я тебе ещё покажу, как я умею планировать!
Апд: Интегра | Алукард в виде Влада. Конная прогулка зимой в Шотландии. Попасть в буран.
Чтобы я писал А/И? Не смешите мои тапочки.
Для перевода использовался онлайн-переводчик, поэтому румынский может быть кривой.
читать дальшеТихо скрипела подпруга, хрустел снег под копытами гнедой лошади. Позвякивал клинок на поясе всадницы. Одиноко смотрела луна, изредка проглядывая из-за облаков. Лесная тропинка, окружённая сплошной сосновой чащобой производила благостное впечатление. Интегра сегодня оценила всю пользу дальних командировок. Когда пришёл запрос на выезд в курортную зону Шотладских гор, леди далеко не обрадовалась. Уже неделю по всей Англии зима праздновала бал, её генералы-морозы танцевали нескончаемый вальс с фрейлинами-метелями. Хотелось по вечерам завернуться в плед перед камином с бокалом виски, а не прочёсывать леса в поисках очередного исходящего слюной по крови придурка. Примерно в таких же выражениях высказался Алукард, заявив, что камин, гроб и кровь он не променяет на снег, вьюгу и охоту. Приказу выдвигаться, он, естественно, подчинился, но всю поездку изводил Интегру едкими комментариями о предстоящих перспективах. В прочем, вампир изменил своё мнение, когда узнал, что в непосредственной близости от отеля, где происходили убийства, находится конное хозяйство. Вытравить из бывшего господаря любовь к лошадям не смогли ни столетия, ни прогресс. Интегру преследовало ощущение того, что, когда они, наконец, найдут кровососа, Алукард откажется уезжать. Но вампира ещё надо было найти. Аналитики говорили, что наибольшая вероятность попадала на то, что он устроил себе логово где-то в лесу и выходит на рейды по соседним деревням и отелям. В прочем, во всём были и свои плюсы. Ночью лес был прекрасен. Если бы не необходимость постоянно быть настороже, Интеграл бы чувствовала себя, словно на отдыхе, которого у неё никогда не было. Следом слышалось лёгкое пыхтение – Серас наотрез отказалась подходить к «этим жутким животным», которые сами её боялись до дрожи, и шла на лыжах, таща помимо Харконенна ещё и рацию. Довеском был десяток Гусей. Гораздо удобнее было бы использовать снегоходы, но это создавало ненужный шум, кроме того, в лесу особо не погоняешь. От вертолётной разведки также пришлось отказать по причине скрытности. Вертолётов тут отродясь не видали, кроме спасателей. Но спасать было некого. Вампир был не дурак. Кто-то другой на его месте начал бы имитировать несчастные случаи, раскидывать тела по нередким тут ущельям. Но поиски с использованием вертолётов могли бы послужить источником сведений о его логове. Убивал он всегда недалеко от построек, поэтому район его предполагаемого местонахождения имел достаточно широкие границы. Увидев вертолёты, кровосос мог что-нибудь заподозрить и исчезнуть, если он не был слишком самонадеян. Это-то Интегру и беспокоило. Ловить обезумевший молодняк было просто, а здесь всё указывало на достаточно древнего и опасного хищника. А значит, будет далеко не так просто, как обычно. И нельзя затягивать – если вампир поймёт, что объявлена охота, все усилия можно считать потраченными впустую. Поэтому пришлось привлечь гораздо больше людей, чем планировалось. Если считать Алукарда за отдельную группу, то сейчас их в операции участвовало десять, что составило больше ста человек. Пришлось даже привлекать местных.
Лошадь недовольно фыркнула. За ней вообще почти с самого выхода наблюдалось беспокойство, но леди не обращала на это внимание, посчитав, что животное реагирует на вампиршу. Но последние полчаса лошадь фырчала всё чаще, словно что-то чувствовала. Что опять же не добавляло спокойствия. Но в то же время, кругом была тишина и покой. Подобный диссонанс имел своё жутковатое великолепие. И нарушать его было также жутко, как и пребывать в нём.
Запищал передатчик, леди натянула поводья, останавливая лошадь.
– Да, Мышь-1 на связи, – Серас приложила передатчик к уху. Из динамика послышалось шипение и бормотание с интонациями Бернадотте. Приём в этом районе был ужасен, – Да, поняла. Спасибо, «Гнездо».
Вампирша отключила рацию и взглянула на командира:
– Леди, капитан передал, что в районе неблагоприятный метеорологический прогноз. На нас может идти буран. Надо возвращаться.
– И похоронить шансы найти объёкт? Ни за что! – признавать поражение Интегра не собиралась.
– Сэр Интеграл, разрешите обратиться, – встрял один из наёмников, – лучше проиграв битву, вернуться живым и взять реванш, чем остаться на поле боя. В буране мы замёрзнем нафиг. Кровосос отсюда никуда не денется.
– Мы тут торчим уже третьи сутки. И ни одного нового эпизода. Раньше они происходили стабильно раз в два дня, – лошадь в очередной раз фыркнула и переступила с ноги на ногу. Интегра потрепала её по шее, успокаивая, – Если мы его сегодня не найдём, ставлю бутылку моего любимого виски, что не найдём никогда.
– Но…
– Я вам деньги плачу не за подметание полов! – отрезала Интегра.
– Но леди Хеллсинг, это же не разумно! – теперь эстафету взяла Серас, – Хозяин не одобрит, что вы рискуете собой в совершенно ненужном случае.
– А для этого ты идёшь со мной, как телохранитель, – лошадь дёрнула головой, словно выражая своё отношение к упрямству своей наездницы.
– А как же люди? Я всех вытащить не смогу, – Серас не оставляла попыток воззвать к голосу разума.
– Я сказала, что мы идём дальше. Это приказ! И он не обсуждается. Понято?!
– Так точно...
Первый снег пошёл через полчаса, сначала отдельными хлопьями, потом все чаще и чаще. В итоге метель стала настолько сильной, что разобрать что-то в пределах десятка метров было просто невозможно. Интегра уже была почти готова повернуть назад, но доносящийся сзади мат наемников, к которому периодически добавлялись тихие комментарии Серас, не позволяли её это сделать. Признать поражение после того, как она объявила, что пойдёт до конца, было немыслимо, даже если безрассудно! А найти что-либо при такой погоде было невозможно в принципе! Разум боролся с гордостью. И мог бы бороться ещё долго…
Фигура в красном плаще появилась настолько внезапно, словно вышла из несуществующей стены. Вампир был настолько же запорошен снегом, насколько зол.
– Интегра, ты с ума сошла?! Людям тут делать уже нечего! Вас же занесёт как мышей, – алые глаза сверкали из-под полов белой шляпы.
– Хозяин, что вы тут делаете? – в голосе Серас звучала искренняя радость… и надежда.
– Что ты тут делаешь? – леди пыталась одновременно успокоить брыкающуюся лошадь, сторонящуюся чудовища, – Ты должен быть в десяти километрах от нас.
– Я вижу и слышу всё, что видит и слышит полицейская. Когда хочу, разумеется. Ты потащилась сама и потащила людей в буран, хотя прекрасно понимаешь, что тебе сейчас тут ничего не светит! И ещё потащила сюда бедное животное! Она же боится метели, тебе не видно, что ли? – вампир пылал праведным гневом, – единственное, на что ты тут рискуешь нарваться, это на нашего клиента с пустым желудком! И он сможет на вас выйти так, что вы не заметите. И ты думаешь, что сможешь с ним сражаться здесь и сейчас?!
– Предложи альтернативу, слуга. Нам надо его найти! И если такой умный, то успокой эту конягу сам! – почти прокричала Интегра, когда сорванный с ближайшей сосны ком снега упал её прямо на голову.
– Оставь этот лес на меня! И возвращайся к огню и пледу. От этого всем будет гораздо лучше, тебе в первую очередь. И не говори, что подобная идея тебе не приходила в голову, Интегра! – Алукард плавно, словно скользя по воздуху, не проваливаясь в снег, приблизился к лошади и положил руку на ей на голову, поглаживая и шепча: «Draga mea, în linişte, calm... Calmeaza-te, totul va fi bine»*. Кобыла сначала испуганно и нервно дёргала головой, но с места не двигалась. Потом проявления нервозности стали слабее, в итоге тёплый и влажный язык лизнул вампира по рукам. Алукард с довольным выражением лица потрепал лошадь по шее и взглянул в глаза Интегре.
– Ну, так что, хозяйка? – Интеграл встретила в его глазах волю, равную своей, волю подчинённую, но требующую повиновения. Волю, подавляющую гордость. И на стороне этой воли был её разум.
– Разрешаю снятие печатей до 1-го уровня. Приказываю найти и уничтожить объект.
Вампир поклонился и распался на облачко чёрного тумана, вспухли многочисленные глаза, туман словно питаясь ночной темнотой разросся, уплотнился, складываясь в тёмную фигуру всадника на гигантском чёрном жеребце. Серас восхищенно пискнула. Снежным серебром сверкали тяжёлые доспехи, поблёскивали тёмные ножны бастарда. Вороновым крылом развевались волосы. Алый взгляд дышащего дымом коня отражался в багровом огне глаз наездника. Чёрный плащ развевался на ветру. Он слился с ночным воздухом, отбросил тени на окружающие деревья, из каждого лучика тьмы в ночь вырвались сотни летучих мышей, водоворотом закружившихся вокруг людей. Нетопыри, танцуя воздушный вальс вокруг вампира, взмыли вверх, образовав в ночном небе чудовищную воронку. В недосягаемой вышине хоровод распался, и соглядатаи разделились, часть понеслась поверх кромок деревьев, часть спикировала вниз и заскользила между деревьями. В ночной тишине раздался вой живых слуг вампира, со всех окрестностей, притягиваемые несгибаемой волей, ночные хищники собирались, чтобы принять участие в забаве своего господина.
– Să înceapă jocul Wild Hunt!** – Граф дёрнул поводья, жеребец встал на дыбы и сорвался в галоп, выбивая из-под копыт комья снега. Лошадь Интегры проводила его затуманенным взглядом. «Вот теперь буря действительно началась», – подумала Интегра и обернулась к следующим за ней оперативникам, – Серас, передай остальным группам. Мы возвращаемся.
На лицах людей расцвели лучики света и предвкушения тепла и еды. Вампирша козырнула и потянулась за рацией…
Ветер усилился, кидая снег в спину возвращающихся людей, срывая его с веток им на головы, словно Лесной Царь говорил, что в его владениях людям делать нечего. Издалека раздался приглушённый хохот вампира – гончие взяли след.
* – «Дорогая, тихо, спокойно... успокойся, всё будет хорошо».
** – «Да начнётся Дикая Охота!»
@темы: Мой креатив, Hellsing Fest, Hellsing
-
-
18.02.2010 в 21:28-
-
18.02.2010 в 21:31-
-
18.02.2010 в 21:36-
-
18.02.2010 в 21:48Хороший драббл, мне понравился.
-
-
18.02.2010 в 21:58Чудесная зарисовка))
-
-
18.02.2010 в 22:37Спасибо)))
-
-
21.02.2010 в 15:02-
-
21.02.2010 в 15:22Благодарю.
А самое смешное: стимулом написать было -- стать первонахом в чисто АИшной заявке, но выполненной без АИ... б-г-г.
-
-
21.02.2010 в 16:13